Справочник :: Нам нравится идея металлургического конгломерата» – Сергей Моисеев
Справочник
Нам нравится идея металлургического конгломерата» – Сергей Моисеев
Владельцам группы ЧТПЗ чуждо современное модное поветрие – гонка за капитализацией бизнеса с целью размещения его акций на бирже. Напротив, им нравится непопулярная в России идея создания промышленного конгломерата, который был бы представлен в нескольких секторах цветной и черной металлургии, причем не в форме холдинга, а в рамках единой компании. О том, что уже сделано в этом направлении и что только предстоит сделать, в интервью RBC daily рассказал Сергей Моисеев, управляющий директор московского представительства люксембургской компании Arkley Capital, которая станет центром консолидации активов группы.
– Вы можете пояснить систему управления группой: есть предприятия в регионах, группа в Москве, а теперь еще и Arkley Capital в Люксембурге. Кто за что отвечает?– Еще в 2003 г. консультанты, с которыми мы работали – компания Roland Berger, рекомендовали нам разделить функции оперативного и стратегического управления бизнесом. Оперативное управление должно быть на местах: мое твердое убеждение, что руководителю необходимо иметь возможность выйти в цех, посмотреть, как работает оборудование, поговорить с людьми и т.д. А есть вопросы стратегического управления, реструктуризации активов, повышения их капитализации. Летом этого года мы «доросли» до той стадии, когда оперативные вопросы были передвинуты на Урал, где и находится основной бизнес компании, а вопросы стратегического управления сосредоточились в Москве. Таким образом, разделение функций нашло свое логическое воплощение в оформившейся в настоящее время структуре: есть стратегическое управление, под которым мы понимаем перечисленные выше функции, его осуществляет представительство Arkley Capital, есть ЗАО «Группа «ЧТПЗ» – малочисленная управляющая компания трубного дивизиона, в который входят ЧТПЗ и ПНТЗ, и есть гендиректора остальных бизнесов. – Почему Arkley Capital зарегистрирована в Люксембурге? Оттуда легче управлять российскими активами?– Все очень просто. В Люксембурге существует очень четкое холдинговое законодательство, в соответствии с которым любой грамотный юрист изложит соглашение между акционерами, учредительную хартию на 3-4 страницах. В России такого правового поля нет. У нас есть понятие ФПГ, но не один юрист не даст вам однозначной трактовки, что такое финансово-промышленная группа. Компания Debevoise & Plimpton, которая сопровождает большинство наших сделок по слиянию и поглощению, рекомендовала нам, следуя примеру таких крупнейших мировых компании в нашей отрасли, как Arcelor и Tenaris, выбрать именно люксембургскую, прозрачную и защищенную, юридическую структуру. – Вы недавно возглавили московский офис Arkley Capital, объявив своей основной задачей обеспечение показателя возврата на вложенный капитал на уровне 30% годовых. Каким образом Вы будете этого добиваться?– Россия относится к развивающимся рынкам, на которых доход на вложенный капитал по определению должен быть выше, чем на развитых. Ничего нового мы не изобретаем: стараемся снизить себестоимость, для чего в частности наняли компанию McKinsey. Консультанты должны проанализировать, как сегодня происходит создание добавленной стоимости на наших трубных заводах, и дать рекомендации, каким образом это можно делать за меньшие деньги. Второе – продажная цена. Мы стремимся использовать все рыночные механизмы, чтобы разница между себестоимостью и ценой продажи была как можно выше. – Какова сейчас доходность капитала?– Значительно ниже, чем хотелось бы. В трубном дивизионе хорошие показатели у Первоуральского новотрубного завода. ЧТПЗ обременен значительными кредитами, поэтому доходность предприятия далеко не лучшая, она характерна больше для немецкого завода, чем для российского. На цинковом заводе есть известные всем сложности с сырьем, поэтому маржа стремится к нулю. Тяжелая ситуация в этом году сложилась на рынке дистрибуции металлопроката и труб, вследствие чего доходность региональной торговли также далека от поставленной цели. Есть определенные успехи в сервисном подразделении. Они обеспечены в первую очередь greenfield-заводом по производству соединительных отводов для труб большого диаметра (ТБД) – СОТ. У него неплохие показатели, но поскольку другие активы сервисного дивизиона, куда входит завод, менее успешны, его итоговые результаты также далеки от желаемых. Моя задача и состоит в том, чтобы довести доходность бизнеса группы до уровня, приемлемого для инвестора, вкладывающего средства в рисковые активы, по типу private equity. Тем более на таких рынках, как Россия. – Каким образом Вы собираетесь достигать поставленной цели, например на ЧЦЗ?– Наша главная задача – обеспечить завод сырьем. Челябинский цинковый завод в ближайшее время будет приобретать сырьевую базу. Мы одновременно ведем переговоры на эту тему с рядом собственников ГОКов, которые производят цинкосодержащий концентрат. Я думаю, до конца этого года будет получен положительный результат. Не полностью, но в значительной степени завод будет обеспечен собственным сырьем. – Это будет действующее предприятие или лицензия на месторождение?– Мы рассматриваем все варианты, но, конечно, в нашей ситуации предпочли бы купить уже разработанное месторождение. Приобретая неразведанные запасы, как в случае с компанией «Метрополь», которая купила большие запасы руды в Бурятии, нам будет необходимо вложить в обустройство и создание инфраструктуры сотни миллионов долларов, и займет это в общей сложности 7-8 лет.– Сколько Arkley Capital готова инвестировать в рудную базу для ЧЦЗ?– Мы планируем направить на эти цели порядка 100 млн долл.– Может быть проще продать ЧЦЗ? Зачем Вам лишняя головная боль?– Цинк – очень перспективный металл. Если Вы сейчас выедете на автомобиле, то увидите оцинкованные отбойники, оцинкованные столбы и т.д. На западе давно отказались от потребления неоцинкованного металла. Наконец, трубы все чаще также необходимо цинковать. Цинк – это колоссального объема бизнес. По нашим оценкам, потребление цинка в России ежегодно растет на 10%, а ЧЦЗ – самый современный цинковый завод на территории бывшего СССР и пятый по эффективности в мире. Поэтому мы собираемся этим воспользоваться и капитализировать этот актив до достойного уровня. Покупая его, мы знали, что есть временные проблемы с сырьем, мы играем в этот бизнес «вдолгую», поэтому совершенно не собираемся завод продавать.– Цинком цветная металлургия не ограничивается. Существуют ли идеи по покупке или реализации проектов с нуля, по другим металлам?– Идея построения цветметхолдинга витает в воздухе. Никель и медь давно заняты, и у нас нет планов идти в эти сегменты. Есть ряд других цветных металлов, которые могут быть нам интересны.– В текущем году трубные заводы группы столкнулись со спадом производства. Как в компании решают эту проблему?– Спад производства в первом полугодии был временным явлением. Прежде всего ПНТЗ с начала года стал профитцентром, что сказалось на финансовых результатах по сравнению с прошлыми периодами. Перестройка системы управления, изменение системы сбыта в связи с приходом нового собственника действительно привели к некоторому снижению производства на предприятии в начале года. На ЧТПЗ в этом году завершается основной этап масштабной программы модернизации, в которую мы за несколько лет вложили 150 млн долл. Завод был вынужден приостановить шестой цех (производство ТБД) в связи с переходом на производство труб с толщиной стенки в 22 мм, которые требуются для строительства Восточного нефтепровода. Естественно, что в таком случае вы не производите и не отгружаете продукцию. В первом цехе (бесшовные трубы) запускалось новое оборудование, что также привело к временному снижению производства. Внутренние факторы наложились на то, что основные покупатели ЧТПЗ – «Транснефть» и «Газпром» – снизили закупки у предприятий отрасли. В результате на фоне перехода ПНТЗ на новые рельсы, по итогам 9 месяцев создалось впечатление, будто ПНТЗ «выстрелил», а ЧТПЗ провалился. На самом деле это два достаточно похожих по объемам производства и прибыли завода. Каждый из них произведет в 2005 г. свыше 700 тыс. т труб. ПНТЗ получит 30 млн долл. прибыли, ЧТПЗ – 20 млн долл. Хотелось бы в будущем удержать эти позиции, хотя рынок достаточно суровый: последние два года цены на металл значительно выросли, и если сейчас на мировом рынке наблюдается тенденция к их снижению, то в России это пока не так заметно. Полностью компенсировать рост цен на металл за счет повышения цен на трубы нам не удается, поэтому даже сохранение абсолютной маржи сегодня – уже большое достижение. Что касается производства ТБД, то мировая практика такова, что это подразделение металлургического производства. В России так сложилось, что оно независимое. Будет ли так всегда, большой вопрос.– Что Вы имеете в виду?– Мировая практика показывает, что производители ТБД стали частью металлургических компаний, а производители бесшовных труб создали собственное сталелитейное производство.– За последнее время акции ЧТПЗ и ПНТЗ «выстрелили», подорожав более чем на 50%. Чем бы Вы это объяснили?– На мой взгляд, этому есть два объяснения. Во-первых, известно о планах ТМК разместить свои акции на бирже, и на фоне этих ожиданий инвесторы подтягивают всю отрасль, хотя финансовые результаты ТМК лучше, чем группы ЧТПЗ. Во-вторых, ряд инвестиционных банков и компаний в надежде на то, что группа также объявит об IPO, переходе на единую акцию или резком росте финансовых показателей, легко манипулируют неликвидными акциями трубных заводов. Механизм этих манипуляций хорошо известен. Я абсолютно уверен, что подобное происходило и происходит с акциями ЧТПЗ и ПНТЗ. На цивилизованных рынках за это сажают, у нас пока нет.– То есть группа не оправдает ожиданий участников фондового рынка и не проведет IPO?– Мы не собираемся проводить IPO . Я считаю, что в России это тенденция, но мы к этому не готовы. Кроме того, у группы нет потребности в привлечении акционерного капитала – у нас достаточно дешевые заемные деньги. У нас есть идея, которая в России не очень популярна: объединить все активы в одну компанию. Во всех предприятиях у нас квалифицированное большинство (свыше 75% акций). В мире есть ряд успешных индустриальных конгломератов, например General Electric. Таких примеров не много, но нам эта идея нравится. Та же АФК «Система», которая очень успешно провела IPO, хотя компания объединяет совершенно разные бизнесы. У нас же все активы – в металлургии. В результате у нас появляется единый металлургический актив с понятной стоимостью. Причем сделано это будет не для повышения капитализации, нам пока это не так интересно, но мы будем иметь единую прозрачную систему управления. Перевод всех наших предприятий на единую акцию позволит значительно снизить издержки и упростить структуру. Кроме того, нам интересно стратегическое партнерство с мировыми компаниями. Не секрет, что западные технологии во многих сегментах трубного производства превосходят российские. Другой вопрос, что в России пока еще нет таких высоких требований к трубам. Мы не исключаем в обозримой перспективе приход на наш рынок мирового стратегического инвестора, для которого Россия – страна огромного количества нефти и газа – очень интересна. – В каком виде будет партнерство?– Алексей Мордашов создал СП с Arcelor в Череповце. Я думаю, что и нам ничто не мешает перенять этот опыт.– Какие продукты может производить СП?– Это мог бы быть весь спектр трубной продукции за исключением ширпотреба общего назначения, который делают все производители. Прежде всего высокоточное производство. Например, у Tenaris есть интересная технология по производству трубы, в которую вкладывается подушка безопасности в автомобилях. Это, как Вы понимаете, не та же труба по точности, что используется, скажем, в канализации. Там очень высокая добавленная стоимость, и нам интересно проникнуть в эти сегменты. Учитывая, что и строительство, и машиностроение, и автомобилестроение будут только развиваться. Точно так же как в цинке, это продукт, который весьма востребован на рынке и с которого в недалеком будущем будет получена максимальная добавленная стоимость. Мы будем развиваться в этих сегментах. Из производства труб для сегодняшнего ЖКХ, напротив, мы бы хотели уйти, поскольку их производят все, маржа невелика и это просто не интересно.– Вы упоминали работу с McKinsey. Какие задачи ставятся перед консультантами?– Работа любого консультанта стандартна. Знакомство с существующей ситуаций, описание бизнес-процессов, рекомендации по их изменению с целью сделать более простыми и логичными. В нашем случае – это еще идея создания единого центра управления двух трубных заводов. Задачи, которые стоят перед McKinsey – сократить расходы, максимально упростить управление трубными заводами за счет переведения их в один центр и сокращения дублирующих функций и, наконец, внедрение решений по сокращению себестоимости. Первый этап работы должен быть завершен до конца 2005 г., в 2006 г. планируется осуществить внедрение. – В какой стадии находится проект строительства собственного сталеплавильного комплекса?– В настоящий момент у нас собраны предложения от ряда компаний, поставляющих необходимое нам оборудование (Danieli, Voest-Alpine, SMS Demag), и до конца ноября этот список будет сокращен до одного поставщика, с которым будут проведены переговоры, зафиксирована схема финансирования. Стоимость проекта составляет около 300 млн долл.– Основным сырьем для сталелитейного комплекса будет металлолом. Не боится ли группа в таком случае столкнуться с его дефицитом, поскольку аналогичные электросталеплавильные проекты сейчас в России очень популярны (группа «МАКСИ», «ЭЛСТАЛЬ России»)?– Наша потребность в металлоломе составит 1 млн т. Отсутствие металлолома в России – это миф. В прошлом году мы создали специальную металлоперерабатывающую компанию – ЧТПЗ-Мета, которая будет снабжать mini-mill ломом. По бизнес-плану она должна к началу 2008 г. собирать 1 млн т в радиусе 700 км от сталеплавильного комплекса в Первоуральске. Уже сейчас они идут с опережением, лома много, поэтому проблем я не вижу.– Каких активов, которые Вы планируете приобрести в настоящее время, не хватает группе?– Помимо развития сырьевого направления (для ЧЦЗ) и строительства сталеплавильного комплекса будут приобретения в трубодетальном дивизионе. В результате мы сможем предоставлять законченное решение для нефтяников и газовиков. Мы, конечно, не будем завтра Hulliburton, но все, что является «продолжением трубы», мы будем производить самостоятельно.
